Риторика и споры вокруг нее — блестящая демонстрация «представлений о ложных или призрачных побудительных силах».

В античном обществе была политика, но не было — и не могло быть — классовой политики, осознанной как таковая.

Была ораторская речь, но не было — и не могло быть — адекватного осознания ее, как функции классовой политики, как формы классовой борьбы.

Когда Демосфен говорил, что славу оратора создает направление его политики, он констатировал эмпирически достоверный для него факт, что ораторство служит политике, но дальше этого греческая мысль пойти не могла. Когда Цицерон и Тацит утверждали за ораторской речью принадлежность к определенному социально-политическому строю, они утверждали эмпирически достоверные факты, но уже в выводах из них диаметрально расходились: Цицерон считал ораторство функцией благоустроенного общества, а Тацит наоборот.

Они не могли теоретически подняться над признанием господствующих политических условий, как абсолютных и совершенных — Цицерон с республиканской, а Тацит с монархической точки зрения. Они говорили об ораторской речи с точки зрения своих политических представлений, идеологически, а не о тех действительных общественных отношениях, которые объясняют ораторскую речь. Так рассуждали о ней и впоследствии.